История Физико-Математической Школы при МГУ

Из классов, лабораторий школы-интерната виден шпиль Московского университета. Не случайно это соседство. Школа — специализированная, физико-математическая, при МГУ. А для чего она, ФМШ, существует, наглядно объясняет стенд с оттисками научных статей, авторы которых — бывшие «эфэмшата».

Тысячи талантливых ученых и инженеров нужны стране в век научно-технической революции. В каком возрасте отправляться о науку? Когда-то поморский паренек двинулся из Холмогор в Москву девятнадцати лет.

Зачинатели физматшколы, ученые университета, что носит имя великого помора, считают так: серьезная склонность к математике может проявиться уже в четырнадцать-пятнадцать лет, т. е. в седьмом-восьмом классе. В эти годы надо начинать учить строго и доказательно мыслить, развивать наблюдательность, умело ставить вопросы природе.

Но сначала самим ребятам приходится отвечать «а вопросы, обращенные к их собственной «природе»: на что ты способен, молодой человек?

В ФМШ учатся подростки из разных уголков страны. Но только из небольших городов и сел. ФМШ предоставляет возможность развить свои способности тем, кто живет вдалеке от научных центров.

Нелегко поступить в эту школу.

Каждую весну проводятся среди игольников нашей страны областные математические олимпиады. Олимпиадная задача требует сосредоточенного размышления, и в этом она подобна настоящему научному открытию. Между ними, как заметил один видный ученый, лишь та разница, что в одном случае на размышление уходят час или два, а в другом — тысячи часов...

В дни математических олимпиад представители Московского университета проводят для всех, желающих поступить в ФМШ, письменный экзамен. Не каждый, разумеется, его выдерживает, но бояться этого не надо. «Очень советую приходить без излишней мнительности, — говорят академик А. Н. Колмогоров, инициатор и душа физматшколы, крупнейший советский математик. — Не лишайте нас возможности найти лучших кандидатов...» Судьба многих учеников ФМШ подтверждает совет академика.

Андрусевич Вася, паренек из Белоруссии, в шестом классе попал на районную олимпиаду и, по его словам, «не занял там никакого места». Но к математике не остыл и спустя два года стал участником областной олимпиады. Там услышал про ФМШ и пошел на экзамен «интереса ради»...

После письменного экзамена — устный, похожий больше на беседу, чем на экзамен. Сообразительных, но недостаточно подготовленных ребят приглашают почти на месяц в летнюю школу.

Замечательная это штука, летняя школа на берегу водохранилища! До уроков — зарядка и купание, а в свободные от занятий дни — катание на лодках и походы, волейбол и футбол... Впрочем, это все есть и в обычном пионерском лагере. А вот слушать лекции Андрея Николаевича Колмогорова я других профессоров, решать задача под руководством студентов и аспирантов университета можно только здесь. И зачеты, которые надо сдавать в конце — в тени деревьев или в своей же палатке, — не вызывают страха, хотя и решают судьбу.

Наконец наступает долгожданное 1 сентября.

Дима Гордеев, сотрудник МГУ и преподаватель школы, предлагает ученикам такую задачу: «Имеется 25 экзаменационных билетов. Вы знаете 5 из них. Какой у вас шанс не провалиться?» Задача вызывает теперь лишь чисто математический интерес — идут занятия по теории вероятностей. В дополнение к обязательной школьной программе ребята знакомятся с понятиями высшей математики и современными математическими и физическими теориями, с идеями и проблемами живой науки. «Математическая логика» и «Теория относительности», «Радиоэлектроника» и «Теория вероятностей» — это спецкурсы для «занятий по выбору», весьма напоминающие студенческие; их проводят студенты, аспиранты, преподаватели МГУ, многие из которых — сами питомцы ФМШ. Да и в организации основных уроков много непривычного для средней школы: лекции и групповые занятия, семестры вместо школьных четвертей и зачеты в конце семестров. Даже каникулы совпадают со студенческими...

«Хорошей может быть только школа необыкновенная, — убежден А. Н. Колмогоров. — Мы рассчитываем на самостоятельность и сознательность учащихся».

Кончились лекции и уроки, но у ребят еще много занятий. Кто устроился в классе, кто в общежитии, кто в библиотеке. Большинство предпочитает «аквариум»— читальный зал за сплошной стеклянной стеной. Заниматься приходится значительно больше, чем в обычной школе. Это трудно, но всегда интересно, и поэтому неутомительно.

И еще одно необычайно увлекает ребят. Они сами участники эксперимента. Их учеба, жизнь, успехи - объект исследования ученых и педагогов, в котором школьники играют отнюдь не последнюю роль.

В числе первых двухсот «счастливых» поступил в интернат Саша Звонкий из Белоруссии. «Нас завертел такой вихрь событий, вспоминает он, — что не скоро удалось опомниться... Беспокойная, все время меняющаяся обстановка, общие интересы, встречи с новыми интересными людьми — все это давало много пищи для ума, порождало огромное количество неожиданных вопросов... Самостоятельность и новизна, необычность обстановки больше всего двигали вперед наше развитие...».

Аспирант университета, Саша теперь преподает в ФМШ. И так же, как когда-то он сам и его однокашники-«ветераны», Сашины ученики вовсе не односторонние «головастики», которые за пределами физики и математики знать ничего не хотят. С самого начала их наставники заботились о том, чтобы не случилось такого «короткого замыкания».

Как-то Андрей Николаевич Колмогоров пригласил группу новичков к себе на дачу. Ребята думали, что разговор пойдет о математике. Но ошиблись. Говорили о музыке, живописи, архитектуре. Не слишком-то они разбирались в этом... и были, разумеется, смущены. Но главное — их потянуло разобраться...

Не раз участвовал Андрей Николаевич в походах школьников — пеших, лыжных. И по пути ребята всегда узнавали от академика много интересного о достопримечательностях Подмосковья. А однажды он приехал в школу, чтобы прочесть лекцию па тему, далекую от математики, — о Микеланджело.

В подарок от Андрея Николаевича школьники получили фонотеку с записями классической музыки. Музыкальные вечера — давняя традиция университетских математиков. По имени вдохновителя этих вечеров академика Павла Сергеевича Александрова их называют «александровскими вторниками». Готовить вечера помогает клуб «Топаз», а точнее, трио аспирантов: Толик (Фоменко), Пахомов и Звонкий (отсюда и название клуба — То—Па—3). Двое из трио — Валерий Пахомов и Саша Звонкий — преподают в ФМШ. В университете — «александровские вторники», в школе — «пахомовские понедельники».. На них звучат Бах, Паганини, Прокофьев... А на пианино в комнате комсомольского комитета — очередь: занимаются школьные музыканты...

Двери музеев, театров, концертных залов щедро распахивает Москва перед «эфэмшатами». Третьяковка проводит для них двухгодичный цикл занятий по русскому искусству, Музей изобразительных искусств — тематические экскурсии.

Вот пухлый библиотечный формуляр Коли Дорогова из далекого марийского села. Десятиклассник Коля — заядлый книгочей. С Буховцевым соседствует Бунин, с Ландау и Фихтенгольцем — Есенин, Леонид Андреев, Гранин...

Наука требует от человека полной отдачи сил и, следовательно, разумного, эффективного отдыха. Школа старается привить своим питомцам любовь к спорту.

Гимнастика, лыжи, футбол, баскетбол — неизменные увлечения учеников.

«Моим молодым друзьям-интернатовцам, — пишет академик П. С. Александров, — я горячо желаю помнить, что как бы ни была прекрасна и интересна каждая отдельная наука, овладение ею одной еще не делает человека таким, каким он должен быть. И очень хотелось бы, раз уж мы надеемся получить от интерната наш лучший контингент, пусть он будет лучшим во всех отношениях».

«Простота, правда и естественность — вот три великих принципа прекрасного во всех произведениях искусства» (Глюк). Эта формула встречает школьников в коридоре изо дня в день, как «доброе утро». В сущности она обращена к ним самим. Мальчики и девочки — сами произведения педагогического искусства, «овеществленный труд» своих воспитателей и наставников.

Главное, что позволяет говорить об удаче школьного эксперимента, — судьбы выпускников. Судить об этом, пожалуй, уже можно: ведь, как писала школьная стенгазета, со времени открытия ФМШ Земля совершила вокруг Солнца восемь витков!

Больше тысячи двухсот человек за этот срок окончило школу. Девяносто пять процентов поступили в вузы (две трети — в МГУ и Физико-технический институт). Нередко бывшие «эфэмшата» уже на втором-третьем курсе принимаются за самостоятельную научную работу — школа воспитала не только вкус к исследованиям, но и дала первые навыки. Результаты говорят сами за себя, особенно если учесть, что большинство питомцев школы вовсе не отличаются какими-то необычайными способностями. По словам А. Н. Колмогорова, уровень школьников такой, какого обычно достигают у хорошего учителя математики в каждом классе два-три ученика. Что касается крупных прирожденных талантов, то «эти золотые рыбки очень трудно поймать», говорит ученый, а олимпиады и конкурсы слишком «несовершенные сети» для этого.

Все же из школьного «аквариума» отправляются в большое плавание и такие редкие «рыбки».

Недавно научный мир облетела сенсация: решена десятая проблема Гильберта. На рубеже столетия знаменитый ученый сформулировал основные проблемы, которые предстояло разрешить математикам XX века. С тех пор решение каждой из них становится событием в науке. Десятую проблему, от которой отступилось немало крупных математиков, одолел двадцатидвухлетний аспирант, ныне кандидат наук, Юрий Матиясевич — питомец ФМШ (как и Саша Звонкий, из числа первых двухсот «счастливых»). Впрочем, еще до этого открытия, сделавшего Юрино имя известным среди математиков всего мира, он выполнил курсовую работу по математической логике, о результатах которой докладывал на Международном математическом конгрессе. Из этой работы выросла кандидатская. Защитил он ее в первый же год учебы в аспирантуре. Еще раньше, до поступления в университет, ученик десятого класса Матиясевич стал победителем Международной математической олимпиады школьников.

Еще одну проблему Гильберта — 13-ю решил В. И. Арнольд, тоже ученик А. Н. Колмогорова. Теперь он профессор, лауреат Ленинской премии. Несколько лет преподавал в ФМШ (кстати, решил эту проблему еще студентом)...

Долго не гаснут по вечерам огни в школе. Кто не оторвется от интересной задачи, кто зачитался Лемом, кому о доме взгрустнулось (и так бывает).

Давид Гильберт как-то обронил об одном из своих учеников фразу, ставшую крылатой: «Он стал поэтом, для занятий математикой у него не хватило воображения». Среди «эфэмшат» есть люди, которым хватает воображения и для «физики» и для «лирики».

МОСКВА 1969 года, для увеличения изображения нажмите на фотографию.

• 

  МГУ
• 

  Метромост
• 

  ВДНХ, павильон Космос
• 

  В метро
• 

  Моховая и Манеж
• 

  Вид из Александровского сада
• 

  Гостиница Москва
• 

  Большой театр
• 

  Трамваи
• 

  Дом Союзов
• 

  1972 год. Карусель в Измайловском парке.
• 

  1973 год. Улица 25–го Октября (Никольская).
• 
• 
• 

  Академический парк.метро Профсоюзная
• 

  Улица Горького
• 

  Ту-124Б-ВДНХ

---